Старая история, но почему-то вспомнилась сегодня. Наверно это неспроста. Итак:
Раннее утро. Время эдак 5:30. Кухня. За столом сидят три человека, скажем так, не первой свежести, т.е. страдающие похмельем. Это Кэн, Толян и Ая. Всё свидетельствует о том, что вечер удался - это и грязная посуда, и мелкий мусор, коим щедро усеяна вся близлежащая местность, и поломанная гитара. Особенно красноречива гора пустых бутылок. Вся троица томно вздыхает, глядя на банку из-под маринованных огурцов с одним малююююююсеньким корнюшончиком на дне.
Открывается дверь. Входит Юджин и, выловив из банки последний огурец, самым бесцеремонным образом начинает его есть. У сидящих столбняк.
- Чего расселись, упыри? - спросил Юджин, аппетитно хрумкая огурцом, - Охайоугозаимааааааас или как?
Все молчат и, грозно поглядывая на весёлого прибалта, сопят.
- Ну и ладно, - улыбнулся Юджин, - Оставляю вас наедине, страдальцы, ибо я в душ! Дадада!
Юджин уходит. Все смотрят ему вслед с невыразимой тоской в глазах.
- Не, ну вы это видели, а? - сокрушился Кэн.
- Ага. Если бы ему не нужно было сегодня идти на собеседование, нам бы не пришлось вчера пить и его долю, - вздохнул Толян.
При слове "пить" Ая начал плакать и биться головой о стол.
- Спокойно, - пробормотал Кэн, пытаясь достать палочками для еды лавровый лист из банки, - не нужно истерик.
Плачущий Ая встал из-за стола и удалился. Где-то в далеке, скорее всего в спальне, прозвучал его дрожащий голос, который жалобно попросил: "Оми, мне плохо. Пожалей меня."
На протяжении 10 минут Толян и Кэн сидели молча, прислушиваясь к журчанию воды в ванной и весёлой песне, исполняемой Юджином в нескольких тональностях одновременно. Голос и вода слились в единую кокофонию в момент, когда Юджин попытался сделать голосом тремоло. Где-то зазвенело разбитое стекло и заплакал ребёнок.
- Эжжж... - крякнул Толян и сплюнул.
За дверью послышались шлёпающие шаги и, через секунду, в кухню ввалилось разгорячённое тело прибалта, обёрнутое большим махровым полотенцем.
- А вы всё сидите... - ничуть не удивился он, - А Ая где?
Молчание было ему ответом.
- Ну-ну, - хмыкнул Юджин, - всё с вами ясно.
Неизвестно почему, но последняя тирада очень обидела и разозлила наших страдальцев. Они молча вскочили со своих мест, схватили растерянного Юджина и потащили в коридор. Там, в полутьме, они освободили бренные чресла прибалта от тяжких одежд и вытолкнули его за дверь - на лестничную площадку.
В это время в подъезде подметала некая баба Дуня, славящаяся своим скверным характером и кардинальными мерами решения любых проблем. Сначала она опешила от, соблазнительного вида, голых Юджиновских ягодиц, но потом перешла в наступление. И в течении 5 минут, пока прибалт барабанил всеми свободными частями тела в дверь, помолодевшая Дуня стегала его хворостиной, извлечённой из веника. При этом она что-то тихо бормотала, закатив свои бесцветные глаза.
Но через 5 минут прибалту всё-таки удалось попасть в свой дом. Дверь ему открыл, сжалившийся над мучениями друга, Оми. Закончив утешать Аю, он направлялся на кухню готовить завтрак, но был отвлечён громким шумом и...
Дальше думаю рассказывать не стоит. Просто не лишним будет упомянуть, что Юджин не на кого не обиделся, а даже был слегка доволен приобретённым опытом садо-мазохистского характера...
Хм... Ну не писатель я! Эжжж...